Запах горелых деревьев и травы неумолимо забивал нос собаки, что лёгкой трусцой пересекала то, что некогда было полноценным лесом. Чёрно-серые лёгкие шматки каждый раз поднимались в воздух, стоило лишь сделать неаккуратный шаг или задеть оставшуюся в живых ветку; подобно первому неуверенному снежку, что падает поздней осенью, рассыпающиеся на ветру хлопья падали с вершин, заставляя фыркать и изредка чихать. Следом за животиной, твёрдым шагом, двигалась темноволосая женщина со снайперской винтовкой наперевес — опытная охотница, которая прислушивалась к каждому чуждому этому месту шороху, озиралась по сторонам, дабы не пропустить ничего лишнего. Её питомец периодически останавливался и, поднимая повыше голову, вслушивался в тишину, словно подражал своей хозяйке. Или она ему подражала — сложно понять в череде таких слаженных действий.
Если бы не пожар, едва ли бы они сунулись сюда — делать здесь было практически нечего, поскольку нормальная живность здесь особо не водилась. Возможно, что очередная орда ходячих мертвецов спугнула всякое живое и бегающее добро. А так, по просьбе своих людей, как наиболее опытному в таких делах, то есть похождениях на всяких диких и не очень территориях, пришлось идти в непонятные, сожжённые почти дотла места. Хотя, наверняка некоторые просто боялись идти сюда, поскольку в последнее время тут орудовали излишне религиозные люди, настолько поверившие в своего бога, что казались лишь сумасшедшими, не более.
Салюки в очередной раз остановилась, как перед невидимой преградой, и даже встала в стойку; женщина сделала то же самое. Только вместо того, чтобы снова вслушиваться в ворчливый зов вороны, первая начала более тщательно принюхиваться, уловив тонкий чужой аромат, а вторая — всматриваться вдаль, как бы заметив что-то важное или то, чего здесь быть не должно. С её губ почти бесшумно слетела фраза "мы не одни".
Голубое небо на фоне сгоревшего леса казалось неестественно ярким, но погода радовала отсутствием больших страшных чёрных туч, позволяя солнцу освещать мрачный серый путь. Ветра почти не было, иначе бы тут была бы пепельная пурга, не дававшая бы нормально исследовать местность, разве что заранее надо было бы запастись каким-нибудь костюмчиком хим.защиты или хотя бы простым противогазом. Впрочем, одолевать подобную непогоду было бы хоть малость веселее, чем просто пробираться между мёртвыми деревьями по сгоревшей листве.
Лес "радовал" наличием хоть какой-нибудь живой души — по крайней мере, где-то вдали одна птица, словно агрессивно доказывающая свою правоту невидимому собеседнику, яростно раскричалась; тихое эхо пробежало между древесными трупами. Охотница резким движением рук сорвала винтовку с плеча и крепко взяла её в руки, готовая в любой момент вскинуть и, быстро прицелившись, выстрелить. Псина притаилась, а затем медленно поползла к возможному источнику шума, который и напугал летающую лесную певунью; но стоило темноволосой цокнуть, так питомец остановился.
— Ложная тревога? — Цю обернулась, глазея на то, как её человек пристально смотрел сквозь прицел на нужное место. Вскоре он опустил оружие, а после и вовсе вернул на родное место — прямо сейчас вокруг не было людей, даже тех, кто не нёс какой-либо опасности. Зато, исходя из пристального взгляда, было кое-что другое, более интересное.
— Идём, — шепнула женщина, тронувшись с места. Собака послушно последовала впереди.

Кто-то глупый и ничего непонимающий во временах года мог сказать, что усыпанный пеплом лес, чьи столетние зелёные великаны сейчас являли собой жалкие обугленные палки, погряз в искусственной зиме, но Исааку так совсем не казалось. Настоящий снег весело искрился, хрустел, был холодным, а потом резко становился мокрым и неприятно тёплым, когда попадал за шиворот с лёгкой руки проворного друга. А пепел... Он превращался в пыль от которой только лишь хотелось чихать. А что же глухая чаща? Она не была мертва, и нет, растительность в ней не спала, как принято считать с каждым наступлением зимы, но была изувечена, покрыта чёрной, пачкающей пальцы шкурой, как забытая в духовке индейка, уже не пригодная в пищу, по крайней мере, ровно до тех пор, пока ту самую горькую шкурку не срежут острым ножом.
Кстати, о индейках. Всё чаще маленький Монах стал замечать, что от запаха печёного мяса рот уже не наполняется густой слюной, а сухой язык не липнет к ребристому нёбу, он стал каким-то обыденным. Зато что творится в ушах! А может и не в них вовсе, а в голове, просто очень-очень близко к барабанным перепонкам. Порой, греющий под боком треск пламени поднимает из своих глубин столько чужих голосов, и они эхом откликаются, звенят неприятно, даже ужаснее, чем школьный звонок, истошно кричат, а где-то там, на самых задворках сознания, да и не только там, иногда в реальности, этажом ниже, множество разноголосых адептов, пытаясь перебить друг друга, возвещают о воле великого Мра - нового бога. Сначала это казалось страшным настолько, что приходилось прятаться за балахоны не слишком довольных таким поведением старших, потом, страх перерос в обычный холодок, мурашками скользящий по позвоночнику ниже, и плавно уходящий в полупустой желудок, только спустя пару месяцев он полностью привык. Привык почёсывать шрам на запястье от "нечего делать", привык к аромату гари и дыма, привык резко срываться с места, при виде толпы фанатиков в чёрном и следовать за рыжей копной волос своей надзирательницы-опекунши, иногда судорожно цепляясь грязными пальцами за бок огромного Ричарда - верной адской гончей.
Но прямо сейчас, ни четвероногого брата, ни членов группировки рядом не было. И не из-за того, что Исаак потерялся, или решил поискать что-то определённое или особенное на пепелище, ему просто нужно было немного побыть одному. А что? Детям в его возрасте нужно хоть какое-то личное пространство и время, которые они могут потратить на себя, свои мысли и идеи! Особенно после очередного ритуального сожжения еретика. Да.
Пацан остановился, привалившись плечом к обугленному стволу, небрежно потер курносый нос рукавом свитера, натянутого на кулак, и насупившись, взглянул вглубь молчаливого леса. Вид не слишком хорош, Исааку больше приходились по нраву яркие цвета, а не чёрно-серое пепелище. Однако беспокойная головушка никогда не позволит хандрить, и очень скоро её посетила мысль: дядька действительно много дёргался, пока его тащили на место жертвоприношения, и возможно, он мог потерять по дороге что-то достаточно интересное, избежавшее гнева всепожирающего пламени Мра. Хотя бы зажигалку с какой-нибудь картинкой, или автоматический карандаш, что сейчас был настоящей роскошью для ребёнка, как и любая рисующая принадлежность. План не был таким уж плохим и мог вполне увенчаться успехом, ведь прошло не так уж много времени, чтобы в лес успели наведаться желающие поживиться человеки, только если самые смелые, не боящиеся напороться на группу Монахов, да и вряд ли сами поджигатели успели подобрать всякий хлам. Исаак вообще никогда не замечал, за ними подобного поведения.
Минуты текли ну о-очень медленно, а секунды почти считались по размеренным, высчитанным шагам, мальчик сам себе напоминал еле-еле шевелящуюся черепаху в основном из-за невозможности забраться повыше, где привычнее и безопаснее, слишком уж велика вероятность плюхнуться на грешную землю вместе с веткой, а передвигаться бесшумно по земле было немного сложно. Отчасти его спасал вес, некоторые ветки просто не успевали хрустнуть, когда на них наступали небольшим ботинком, но их, таких крепких, было не слишком много. Да и вообще, скрываться в "лысом", как голова соседа-дедули, лесу намного труднее, чем, допустим, в городских джунглях. Трезвый разум говорил о том, что мальчик здесь один, но подсознание упорно твердило обратное, и в его правоте ребёнок убедился чуть погодя, когда бродил вокруг очередного чернеющего ствола. Он почему-то показался ему интересным, весь в царапинах, как будто животные точили о него когти... Или рога. Ну, на счёт рогов он точно не сомневался, а вот всего остального... Но некоторые люди не умеют ходить тихо, смотрят по сторонам, разевая рты, останавливаются там, где не надо. Мальчик с трудом сдержал смех, когда горе-воительница, вскинув дуло пистолета, принялась виться волчком, поднимая вокруг себя облако серой пыли. Не будем греха таить, и сам Исаак нервно дёрнулся, когда птица с громким "кар" пожелала им долго жить и скрылась в небе, но не до такой же степени. Наблюдая за этим представителем женского пола, маленьким монах действительно отвлёкся. Ему казались забавным и попытки отряхнуться, и какая-то внезапная проверка содержимого рюкзака... Может это не просто так, и у неё там что-то полезное? Прижав большой палец к нижней губе, и иногда надавливая, пацан уже пытался составить план. Он мог взыграть на её нервозности, выскочить, задирая рукав и бесстрашно демонстрируя свою принадлежность к самой страшной группировке нового мира, а после, потребовать портфель в обмен на её жизнь. А ещё лучше - пушку! И плевать, что он не умеет ею пользоваться. Палец скользнул чуть дальше губы, и рот наполнился неприятной горечью, которую Исаак поспешил сплюнуть в сторону.

Люди, - лаконично оповещает вторая сторона моего "я", по-волчьи напряженно потянув воздух носом и дернув острыми ушами.
Замираю, внимательно вглядываясь в два силуэта впереди, наполовину скрытые угольными обгорелыми стволами. Подходить ближе не спешу - надо сначала выяснить, а стоит ли вообще это делать. Мало ли, вдруг это зараженные... а от них мне сейчас уж точно нужно держаться подальше, учитывая, что единственное мое оружие - нож. Патроны к АПСу вышли, а новыми я пока что, к сожалению, не разжился.
Впрочем, самого себя со счетов списывать тоже не нужно. " Спецназовец - сам по себе оружие", - эта установка внедрялась нам в мозги ежедневно и в итоге достаточно уютно там обосновалась. Правда, с небольшой внесённой лично мной корректировкой. С поправкой, так сказать, на индивидуальные особенности.
"Только сильно не обольщайся".
Минутное ожидание вознаграждается -  среди древесного частокола взгляд улавливает очертания еще двух фигур, четвероногих и поджарых. Собаки. Значит, живые. С зомби псы обычно не уживаются. По крайней мере, я о случаях такого взаимовыгодного сотрудничества еще не слышал.
Они или нет спугнули ту пернатую, на голос которой я шел - хрен знает. Впрочем, сейчас это уже не столь важно. На данный момент передо мной стояла совсем иная задача: решить, стоит ли подобраться на более близкое расстояние и идти параллельно с ними, чуть позади, или же лучше не рисковать.
Собак я сильно не боялся; стоящая вокруг вонь гари, ощущаемая даже человеческим носом, животным должна была если и не вовсе забивать обоняние, то по крайней мере причинять хорошие такие неудобства. Собственно, именно поэтому я и не взял с собой Тессу. Конечно, хаски никто не запретит плюнуть на все мои попытки управлять ее поведением и тихонечко потопать за мной следом... но я все же надеюсь на ее благоразумие.
Хотя, о каком благоразумии может идти речь, если она предпочла одиночеству такого компаньона, как я. Ха.
Впрочем, с ней было не так уж и плохо. И, признаться, сейчас без ее общества я себя чувствовал несколько неуютно. Словно бы если и не лишился одного из своих органов чувств, то по крайней мере приглушенно и как-то неполно воспринимал передаваемые им ощущения.
Что мне совсем не нравилось.
Я привык ни от кого не зависеть и обеспечивать свое существование самостоятельно. И намечающиеся в этом вопросе тенденции у меня радостного энтузиазма отнюдь не вызывали.
Что делать будем?
Не знаю. Честное слово, не знаю.
Хотя, нужно просто рассмотреть ситуацию и ответить на простой вопрос: " а что тебе выгоднее?"
Итак, что мы на настоящий момент имеем.
Вариант первый. Оставить парочку в покое и двинуться в прямо противоположном направлении.
Выгоды: более спокойное, ненапряжное продвижение. И, следовательно, меньшие затраты времени и энергии. Которые можно употребить на что-нибудь более полезное.
Минусы: мне неизвестен их маршрут и цели. И в результате мы вполне себе можем столкнуться если и не лбами, то весьма близко к тому. С учётом того, что у них собаки и они наверняка вооружены огнестрельным (не собаки, конечно), встреча рискует быть достаточно неприятной. В первую очередь для меня. Как уже упоминалось, я отнюдь не Терминатор.
Вариант второй. Пройтись за ними, понять, кто такие и чего здесь делают.
Выгоды: информация в первую очередь. Сейчас она была бы кстати; я не прочь получше узнать, что все же произошло в этом лесу. А скудные слухи про загадочных Монахов, сжегших здесь какую-то очередную жертву... вещь такая, что далеко на ней не уедешь. Да и все равно я ничем особым сейчас не занят, торопиться некуда.
Минусы: могу потратить и время и нервы в погоне за тенью. Да и то же огнестрельное вкупе с четвероногим в расчёт не брать ох как не стоит.
Вывод?
Хоть я особо и не люблю рисковать (прямо скажем, вообще на риск без крайней нужды не пойду, ибо вторую шкуру мне никто взамен продырявленной первой не выдаст), но...
Не хочу терять их из виду. Интуиция это или что-то ещё - чёрт знает, но не хочу.
Бегло оглядываю собственную амуницию - наглухо застегнутую выгоревшую черную куртку, потертые свободные джинсы и жуткого вида, испещренный пятнами плотный рюкзак, проверяя, должным образом ли все сидит и не бряцает ли где-нибудь предательски металлический замок. Скорее для порядка и по привычке, чем действительно для пользы дела; я проверил все еще перед выходом в "поле". Хвала отцам-командирам, заставившим отзубрить и отработать этот порядок действий до автоматизма, переведя их выполнение на уровень подсознания.
Тихо плюю на палец и подставляю его холодным воздушным волнам, пытаясь определить направление ветра. Сразу пристроюсь с подветренной стороны, если это возможно, так меньше шанс быть обнаруженным.
Я уже потерял парочку из виду, но меня это не беспокоит. Они не ушли далеко, и нагнать из ничего не стоит.
Определить движение ветра не составляет особого труда - он словно бы решает помочь и накапливается с удвоенной силой, хищно запуская ледяные пальцы во все щели в одежде, какие только имеются. Не самая лучшая летняя погода на моей памяти...впрочем, бывало и хуже. Чего уж там.
Осторожно огибаю по широкой дуге место, где по мои прикидкам должны находиться неизвестные, и прибавляю шаг, стараясь двигаться как можно тише. Смотреть приходится в основном под ноги - кругом валяются хрусткие при наступании головешки, так что надзор за окружающей средой волей-неволей перекладывается на слух.
Когда впереди вновь начинают маячить человеческие фигуры, вновь замедляю движение. Теперь главное грамотно выдержать дистанцию. Чтобы а) - обеспечить себе комфортный обзор, б) - остаться незамеченным для объекта наблюдения. С чем придётся повозиться, ибо обзор в этом мертвом чёрном лесу куда лучше, чем в живом, всегда готовом спрятать тебя от чужих глаз. Если правильно попросишь.
На зрение я не жаловался, а потому подбираться вплотную не стал. Расстояние в метров двадцать мне показалось вполне достаточным для комфортного наблюдения.
Итак, краткая обрисовка действующих лиц постановки, зрителем которой я сейчас являлся.
Две женщины, обе вооружены. У той, что постарше, охотничья винтовка, у младшей... я был не особо уверен, но по мне так это походило на винчестер. Почему-то я задержал взгляд именно на ней. Смуглая, темноволосая... белая майка, надетая на ней, конечно, привлекала внимание своей некоторой неуместностью в такую довольно прохладную, на мой взгляд, погоду... но дело было вовсе не в ней. Не в одежде.
В фигуре и движениях девушки чувствовалось что-то знакомое. Очень знакомое.
Запечатанное за глухой стеной, которой я все эти годы старательно отгораживался от своего прошлого, стремясь жить днем сегодняшним и не сравнивать. Не сравнивать более чем херовое настоящее с минувшим, которое сейчас казалось чуть ли не райским. Несмотря на все проблемы с экологией, политикой, заработной платой...
Что-то, правда, все же всплыло... смутными, тяжело идущими отрывистыми картинками.
Радужные брызги фонтана, летящие в лицо, веселый голос, в котором не слышно слов... в каком из парков Города было дело? И в Городе ли это было вообще?
Звонкий смех и резко надвинутый мне на нос козырек фуражки...
Уютный ленивый полумрак... зала кафе или чьей-то гостиной?
Может, это все бы и стало в итоге ниточкой, при потягивании за которую всплыли бы и ее лицо, и ее имя... но я решительно пресек поползновения сознания в этом направлении. Ни к чему.
Прошлое делает тебя зависимым. От людей, от воспоминаний. То есть, от всего того, связи с чем я так старательно рвал все это время. И намерен рвать и впредь.
Возможно, я просто сумасшедший. Псих, свихнувшийся на своем одиночестве и недоверии к миру. Я почти уверен, что именно так и воспринимают меня те, кому доводилось сталкиваться - либо лично со мной, либо со следами моей деятельности. Плевать. В этом новом волчьем мире значения для себя имею лишь я сам. Все прочее - побоку.
Ну, может, еще Тесса... но я запретил себе думать, что хоть сколько-нибудь привязался к хаски.
Жестко унимаю судорожно судорожно дергающиеся мышцы, окружающие правый глаз, и стараюсь взглянуть на происходящее отвлеченно, как абсолютно сторонний наблюдатель. Хотя, скорее - напомнить себе, что именно им я сейчас и являюсь.
Детали. В них всегда кроется очень много. Кому-то они ничего не скажут. А кому-то - выдадут на руки почти все необходимые для продолжения игры карты.
Одеты не полностью в черное - значит, не Монахи. Уже хорошо. В итоге оказаться на радостно хрустящем сушняком костерке я не желал, даже несмотря на то, что искренне любил этого кусачего рыжего зверя.
Оружие охотничье - на Иуд не похоже, среди них много силовиков, не будут они с винтовками бегать, когда под рукой есть калаш или прочие пистолеты.
Методом исключения - Бешеные Псы. Что же, это еще самый безобидный изо всех возможных вариантов. Народу у них много, и половина из них даже постоять за себя толком не умеет. Хотя, свысока смотреть тоже не стоит, иначе можно столкнуться с неприятным таким сюрпризом.
К Псам я, пожалуй, относился лояльнее всего. Ребята не орали направо-налево о своих новоявленных богах, и уж тем более не устраивали костры испанской инквизиции просто за то, что человек не верил в их Мра или как-там-его-звать. Впрочем, одному мне было все же удобнее существовать. Больше свободы действий, да и ответственность несешь только за себя, а не за толпу практически беззащитных гражданских вдобавок.
А что до Монахов и иже с ними - я придерживался мнения, что с точно таким же успехом мог записать в боги и себя. Или вон ту салюки (если не ошибаюсь, эта порода именно так называется), что сопровождает старшую из Псов. И карать тех, кто не принимает мою веру, ремнем по заднице и ножом по горлу.
Впрочем, это все лирика. А посему - отставим ее в сторону.
Идем дальше, прислушиваемся и приглядываемся.
Пока что меня вроде бы не обнаружили. Конечно, прошло всего минут десять от силы, что я следовал за ними, перебираясь от ствола к стволу и стараясь не терять парочку (или четверку, смотря как поглядеть) из виду.
Да впрочем, даже если и обнаружат... я не особо много от этого потеряю. Псы - не Монахи и не Иуды, с ними договориться всегда можно (или почему на обмен с ними я шел чаще, чем с остальными).
Конечно, если по мне сначала с перепугу не шмальнут из двух стволов, прежде чем крикнуть "стой, кто идет?"